Ник-7 - Страница 110

110

— Необычно выглядит, — раздраженно поправил Толлеус. — Или, по — вашему, любая вещь Повелителя Чар — ценный амулет?

Я все слушал эту болтовню, и у меня появилось стойкое чувство, что это важно. Странно, белиберда какая‑то, меня совершенно не касается. Тогда почему важно? Разогнав и распараллелив свое сознание, я добился кристальной чистоты мышления, чтобы посмотреть на задачку, так сказать, во всеоружии. И меня сейчас же осенило — а ведь обо мне болтают. Неужели местный Шерлок Холмс отыскал‑таки мой пропавший баддик?!

Я так разволновался, что едва не свалился с крыши. Если я прав, упускать момент нельзя! Делаю необходимые приготовления — ноги сопровождающих карету вертухаев оплетает силовая сеть, намертво прикручивая седоков к лошадям, а руки к своему телу. Почему просто не вырубил через ауру? Все просто — похоже искусники все‑таки опасаются за свое здоровье в столице исконного врага, и на головах у них надеты шапочки, довольно сильно искажающие ауры. Разбираться — времени и особого желания нет — могу и убить случайно, вмешавшись в работу амулета, поэтому просто фиксирую их и кучера повозки. Зато лошади ничем не защищены — определенное воздействие на их ауру вводит их в состояние… как бы его назвать‑то? Пусть будет 'лошадиная нирвана'. Главное — они будут продолжать идти вперед, не реагируя на команды своих седоков, при этом вполне нормально будут поворачивать там, где улица изгибается, перешагивать рытвины и камни… В общем, понятно, что к чему. По факту отключается высшая нервная деятельность. Кстати, это обычный и довольно распространенный чародейский прием для обезвреживания врага. Человек может даже подчиняться командам, но крайне слабо или вообще никак. Например, чтобы человека в таком состоянии заставить идти, его надо толкнуть в нужную сторону или потянуть. И он инстинктивно начнет переставлять ноги. Но если случится ситуация, где надо применить логику, смекалку или просто пошевелить мозгами — будет фигня. Упадет, споткнется или остановится. Точное поведение зависит от индивидуальных особенностей человека. Впрочем, речь сейчас не об этом.

Тихо и аккуратно я приземлился на крышу повозки. Амортизаторы слегка просели, но компенсировали дополнительную тяжесть. Внутри разговор продолжался. Дверь изнутри закрыта на задвижку. Отодвинуть ее — пара секунд. Видимо она давно не смазывалась — на посторонний звук внутри отреагировали прекращением разговора. Дальше я спокойно открыл дверь, сделал кульбит на руках, и оказался внутри. Забавно получилось. Скрыт‑то я не выключил, так что пассажиры увидели только как дверь открылась — закрылась, как качнулась карета, да как лиц коснулся ветерок. Места внутри было достаточно, так что я даже с комфортом развалился на свободном месте.

— Что это было? — забеспокоился сыщик.

Я не стал затягивать паузу:

— Это был я, — и снял скрыт. Мои глаза впились в пряжку ремня, что держал в руках сыщик. Точно! Мой бадди — комп! Ух как на душе потеплело!

Рука сыщика дернулась к поясу, но остановилась на полпути.

— Правильно, — кивнул я. — Не стоит.

Старик же, искусник, внешне почти никак не отреагировал, лишь с любопытством смотрел на меня, да в его жилете что‑то активнее стало работать.

— Охранники целы? — тихо спросил сыщик. Туча на его лице потихоньку уходила, замещаемая любопытством.

— Ну, если сами себе не навредят, останутся целы, — ответил я. Сыщик отодвинул шторку и посмотрел на ближайшего сопровождающего. Полюбовавшись вместе с ним на вращающего глазами и головой всадника, у которого сквозь зубы вырывалась брань самого низкого пошиба, я сказал:

— Позвольте поинтересоваться, какие линии судьбы привели вас в столицу империи, Тристис… так кажется вас зовут? Так вот… в столицу, где к представителям вашей страны относятся, мягко говоря, неоднозначно? Последний раз мы виделись при крайне пикантных обстоятельствах. У меня возникает ощущение, что вы просто стремитесь попадать в странные и порой опасные для жизни ситуации…

Сыщик хмыкнул, покрутил в руках мой баддик. Я не спешил заявлять на него свои права — он уже никуда от меня не денется. Пока же мне просто было интересно, и ситуация забавляла.

— Служебная необходимость. Я тут официально.

— Да? — протянул я. — Из‑за него, что ли? — я кивком обозначил направление на големщика. — Неужто у вас так осерчали на своего гражданина, показавшего оробосцам, что и кордосцы не лыком шиты?

Тристис поморщился.

— Тут отдельная история. Есть специальный приказ из самой Столицы.

— Даже так? А поподробнее?

— Я обязан отвечать? — скривился сыщик.

Я пожал плечами:

— Да нет, в общем‑то. Интерес праздный. Позвольте… — я вытянул руку и, наконец, забрал у кордосца свой баддик. — Вероятно, ваше присутствие здесь связано в том числе и с этим, — я помахал пряжкой. — Предполагаю, что вы продолжаете работать по моей персоне, пытаясь понять кто я, откуда, зачем и почему. Не так ли?

Сыщик лишь пожал плечами, глядя, как я кручу в руках пряжку. На отпечатки пальцев, как и ожидалось, баддик не отреагировал — питание совсем село. Конечно, там был и чисто механический способ открыть внутреннее содержимое. Легкое нажатие на орла, выбитого на пряжке, и поворот на девяносто градусов открыли внутреннее пространство, где раньше находились линзы, и куда потом я прятал стекла — дисплеи от очков. Сейчас там находилось только одно стекло. Внутренний жидкокристаллический маленький экран на крышке, служащий для калибровки и настройки, был мертв. Да уж, похоже, аккумулятор действительно сдох. Вздохнув, я закрыл баддик и положил его во внутренний карман.

110